Со своего первого ряда справа от думской трибуны я смотрю на загорелую скалу, воздвигнувшуюся перед микрофонами. С характерным наклоном вперёд обрамлённая сединой скала заканчивает отвечать на вопросы и говорит депутатам на прощание: «Давайте предложения, мы их соберём и …». Здесь следует постукивание стопкой бумаг по дереву и неожиданный конец фразы: «… сложим их в одно место». Зал хохочет. Виктор Степанович Черномырдин только что родил очередной афоризм.
Он был больше персонажем политического фольклора, чем главой российского правительства. В мире, как бы превращённой в политику русской сказки. Таким в памяти и останется. Как противовес чудачествам чужестранца Жириновского. По чёткости фраз, вырубленных пусть и грубой рукой, он превосходит нервную стихию последнего. В связи с манерой В.С.Черномырдина выражаться, вспоминаешь недоумение Чичикова, которому Собакевич предложил продать мёртвые души «по сту рублей за штуку». Павел Иванович подумал было, что «язык Собакевича по своей тяжелой натуре, не так поворотившись, брякнул вместо одного другое слово». В этих словах секрет всех черномырдинских афоризмов.
Вот этаким Собакевичем, «весьма похожим на средней величины медведя» и был поставлен первым президентом России В.С.Черномырдин во главе правительства чичиковых. Почему? Видимо, разуверился в них, взятых со стороны и, в общем, чужих. И когда быстро выяснилось, что результаты их деятельности плачевны, что так дело может дойти и до восстания, появилась необходимость опереться на тип, более привычный для оглоушенного реформами обывателя.
Был, однако, в этом назначении и другой смысл. Черномырдинский тип, плоть от плоти хозяйственной номенклатуры, которой дела не было до обветшалых коммунистических символов. Это тип приобретателей, природа которых совершенно не отличается от существа молодых чичиковых из российского правительства. Как раз очень характерный для того хозяйственного строя, при котором непонятно, где заканчивается власть и начинается бизнес. И наоборот.
Если посмотреть с позиций сегодняшнего опыта, то назначение В.С.Черномырдина было символом того совершенно естественного предательства Б.Н.Ельциным интересов той самой улицы, которая и помогла этому представителю номенклатуры захватить власть. Оно знаменовало всё большую опору на враждебно относящийся к любой улице класс чиновников. От этой самой беспокойной толпы нужно было освободиться, она уже свою роль сыграла. В последующем её призывали время от времени, играя на её чувствах. Выжали из неё всё, что можно. Так было в октябре 1993 года и отчасти на президентских «выборах» 1996-го. Хотя последние уже являли собой торжество другого подхода – фальсификация не меньше, чем манипуляция.
Явление Виктора Степановича не было единичным. Можно назвать и других влиятельных аппаратчиков. Именно там, в 1992 году, и лежат истоки того строя, который в «нулевые» годы развернулся во всю ширь. Точнее, тогда он начал себя проявлять.
Политический театр В.С.Черномырдина состоял не только из фраз, но и из ситуаций. Кто ещё мог сказать директору-распорядителю МВФ Мишелю Камдессю в дружеской обстановке: «Мишель, ты не любишь Россию!». Это в рамках переговоров о выдаче кредита МВФ. Или кричать в трубку после захвата заложников в Будённовске что-то вроде: «Шамиль Басаев, вас не слышно, говорите громче!». Всё это органично дополняло черномырдинское косноязычие. Последнее, к слову, невозможно в полной мере понять без сопровождающих жестов, мимики и окружающей обстановки. Это был настоящий театр. Пожалуй, уникальный.
Когда В.С.Черномырдин был в ударе, то он был хорошим бойцом, способным применять приёмы, отработанные номенклатурой при общении с плебсом, сверху вниз. Однажды он выступал с думской трибуны и услышал со стороны коммунистов возгласы, что при «советской власти» люди лучше жили. Последовал немедленный удар с указующим жестом на фракцию КПРФ: «А ну-ка встаньте со своих мест те, кто раньше жил лучше!». Большинство депутатов оскорбилось таким приказом, но двое вскочили на ноги. Под общий смех. Потому что эти двое были бывшими первыми секретарями обкомов.
И всё же публичным политиком В.С.Черномырдин не был. Быть им не мог. Он был силён тогда, когда за его спиной стояла мощь чиновного класса. И это не только его история. Помню какую-то потерянность в его фигуре, затёртой среди коридоров Государственной Думы, в которой его дважды не утвердили на пост главы Правительства.
Время беспощадно. Многие из ныне живущих не знают уже В.С.Черномырдина, бывшего у власти когда-то совсем давно. Но для людей, которые помнят 90-е, это яркий персонаж. Не верится, что его больше нет. Так и кажется, что включишь телевизор, а там сидит Виктор Степанович и кричит в телефонную трубку: «Шамиль! Шамиль!».
Он был больше персонажем политического фольклора, чем главой российского правительства. В мире, как бы превращённой в политику русской сказки. Таким в памяти и останется. Как противовес чудачествам чужестранца Жириновского. По чёткости фраз, вырубленных пусть и грубой рукой, он превосходит нервную стихию последнего. В связи с манерой В.С.Черномырдина выражаться, вспоминаешь недоумение Чичикова, которому Собакевич предложил продать мёртвые души «по сту рублей за штуку». Павел Иванович подумал было, что «язык Собакевича по своей тяжелой натуре, не так поворотившись, брякнул вместо одного другое слово». В этих словах секрет всех черномырдинских афоризмов.
Вот этаким Собакевичем, «весьма похожим на средней величины медведя» и был поставлен первым президентом России В.С.Черномырдин во главе правительства чичиковых. Почему? Видимо, разуверился в них, взятых со стороны и, в общем, чужих. И когда быстро выяснилось, что результаты их деятельности плачевны, что так дело может дойти и до восстания, появилась необходимость опереться на тип, более привычный для оглоушенного реформами обывателя.
Был, однако, в этом назначении и другой смысл. Черномырдинский тип, плоть от плоти хозяйственной номенклатуры, которой дела не было до обветшалых коммунистических символов. Это тип приобретателей, природа которых совершенно не отличается от существа молодых чичиковых из российского правительства. Как раз очень характерный для того хозяйственного строя, при котором непонятно, где заканчивается власть и начинается бизнес. И наоборот.
Если посмотреть с позиций сегодняшнего опыта, то назначение В.С.Черномырдина было символом того совершенно естественного предательства Б.Н.Ельциным интересов той самой улицы, которая и помогла этому представителю номенклатуры захватить власть. Оно знаменовало всё большую опору на враждебно относящийся к любой улице класс чиновников. От этой самой беспокойной толпы нужно было освободиться, она уже свою роль сыграла. В последующем её призывали время от времени, играя на её чувствах. Выжали из неё всё, что можно. Так было в октябре 1993 года и отчасти на президентских «выборах» 1996-го. Хотя последние уже являли собой торжество другого подхода – фальсификация не меньше, чем манипуляция.
Явление Виктора Степановича не было единичным. Можно назвать и других влиятельных аппаратчиков. Именно там, в 1992 году, и лежат истоки того строя, который в «нулевые» годы развернулся во всю ширь. Точнее, тогда он начал себя проявлять.
Политический театр В.С.Черномырдина состоял не только из фраз, но и из ситуаций. Кто ещё мог сказать директору-распорядителю МВФ Мишелю Камдессю в дружеской обстановке: «Мишель, ты не любишь Россию!». Это в рамках переговоров о выдаче кредита МВФ. Или кричать в трубку после захвата заложников в Будённовске что-то вроде: «Шамиль Басаев, вас не слышно, говорите громче!». Всё это органично дополняло черномырдинское косноязычие. Последнее, к слову, невозможно в полной мере понять без сопровождающих жестов, мимики и окружающей обстановки. Это был настоящий театр. Пожалуй, уникальный.
Когда В.С.Черномырдин был в ударе, то он был хорошим бойцом, способным применять приёмы, отработанные номенклатурой при общении с плебсом, сверху вниз. Однажды он выступал с думской трибуны и услышал со стороны коммунистов возгласы, что при «советской власти» люди лучше жили. Последовал немедленный удар с указующим жестом на фракцию КПРФ: «А ну-ка встаньте со своих мест те, кто раньше жил лучше!». Большинство депутатов оскорбилось таким приказом, но двое вскочили на ноги. Под общий смех. Потому что эти двое были бывшими первыми секретарями обкомов.
И всё же публичным политиком В.С.Черномырдин не был. Быть им не мог. Он был силён тогда, когда за его спиной стояла мощь чиновного класса. И это не только его история. Помню какую-то потерянность в его фигуре, затёртой среди коридоров Государственной Думы, в которой его дважды не утвердили на пост главы Правительства.
Время беспощадно. Многие из ныне живущих не знают уже В.С.Черномырдина, бывшего у власти когда-то совсем давно. Но для людей, которые помнят 90-е, это яркий персонаж. Не верится, что его больше нет. Так и кажется, что включишь телевизор, а там сидит Виктор Степанович и кричит в телефонную трубку: «Шамиль! Шамиль!».
0 مشاركات:
إرسال تعليق